Когда лобби сильнее прогноза

Статья опубликована в журнале
«Эксперт» №50 (647)

Практика роста тарифов для монополий порочна. Она лишь усугубляет неэффективность и не мотивирует менеджмент на реальный результат

На днях перевозка любых экспортных грузов по железной дороге подорожала на 13,4%. По словам представителя РЖД, данное решение связано с девальвацией рубля, упавшего на 70% по отношению к доллару. Новый виток роста цен на услуги РЖД стал дополнением к повышению с 1 января 2015 года тарифов на перевозку грузов РЖД на 10% вместо 7,5%, заложенных МЭР в прогнозе индексации тарифов на этот год. Лобби монополий снова оказалось сильнее долгосрочного прогнозирования.

Рынок ожидал от РЖД, что компания выкинет что-то подобное. Осенью 2014 года металлурги, угольщики, производители удобрений и даже нефтяники отправили более десятка писем в правительство с просьбой ограничить рост стоимости услуг естественных монополий в 2015 году. Это было сделано после того, как в 2014-м тарифы монополий были заморожены, а в 2015 и 2016 годах, по планам правительства, предполагался рост плюс-минус на 7,5%. Сырьевики обоснованно опасались, что монополии отыграются за заморозку, и действовали на опережение.

Как оказалось, волнение компаний было оправданно. Более того, даже после столь существенного роста тарифов РЖД не намерены останавливаться (!) и в ближайшее время собирается обсудить с потребителями дополнительную индексацию грузовых тарифов с учетом маржи, которую экспортеры получают из-за девальвации рубля. По мнению РЖД, рост курса доллара значительно сократил тарифную нагрузку на грузоотправителей, работающих на экспорт, в связи с чем затраты экспортеров на транспортировку грузов даже при дополнительной индексации на 13,4% не превысят уровня 2014 года. «Сколько перьев было сломано по поводу роста тарифов на десять процентов. Но сегодня при инфляции 11,4 процента мы о чем говорим? Мы повысили тарифы ниже инфляции, по сути дела», — сказал глава РЖД Владимир Якунин в середине января. А на Гайдаровском форуме добавил, что «Российские железные дороги» повысят стоимость билетов на поезда международных маршрутов из-за падения рубля, так как РЖД платят тариф за использование иностранной инфраструктуры в швейцарских франках.

Экспортеры, платите!

Отчасти «Российские железные дороги» понять можно. В рамках затеянных реформ в последние годы монополия продавала прибыльные «дочки» и зависимые предприятия. У нее остались как таковые железные дороги и локомотивы. Продажа высокодоходных «дочек», например таких, как «Трансконтейнер» или грузовые компании, резко сократила возможности РЖД по содержанию инфраструктуры и по инвестициям в новые проекты. Теперь делать это она может лишь за счет тарифа.

Если обращаться к мировой практике, отмечает заместитель руководителя департамента исследований железнодорожного транспорта Института проблем естественных монополий (ИПЕМ) Александр Поликарпов, то во многих странах с развитым железнодорожным транспортом инфраструктурные компании дотируются государством. В России же только в последние годы начался процесс государственной поддержки проектов по развитию железнодорожной сети. Более того, зачастую железнодорожные тарифы являются механизмом поддержания иных отраслей промышленности и социальной стабильности в регионах. Несмотря на все вышесказанное железнодорожные тарифы на перевозку грузов в России, по словам Поликарпова, остаются пока одними из самых низких в мире. Однако эти рассуждения не учитывают, что Россия — самая большая страна в мире, и для того, чтобы доставить ресурсы из Сибири в морской порт, требуется преодолеть колоссальные расстояния.

В реальности, несмотря на уверения РЖД, последнее повышение цен на грузоперевозки больно ударит по экспортерам. «С учетом прогнозируемой конъюнктуры на внешних рынках некоторые отрасли будут вынуждены сократить или даже временно ограничить перевозки в связи с невозможностью конкурировать на равных с иностранными игроками, — рассуждает Поликарпов. — В то же время на часть отраслей планируемая индексация не окажет существенного негативного влияния». К первой группе можно отнести энергетический уголь, в себестоимости которого транспортная составляющая после повышения тарифов выросла с 35 до 45%, и это на фоне падения цен на уголь до уровней 2009 года. В меньшей степени индексация РЖД затронет компании, поставляющие за границу черные металлы и удобрения. Поэтому к вопросу повышения цен при экспортных перевозках целесообразно подходить дифференцированно, с учетом состояния внутренних и внешних товарных рынков, а также доли транспортных расходов в экспортной цене. В РЖД существует система скидок, которая, однако, не всегда учитывает внешнюю конъюнктуру и реальное положение дел в компаниях-экспортерах.

Своим настойчивым повышением тарифов железнодорожная монополия открыла ящик Пандоры. На фоне разбушевавшейся инфляции и падения курса национальной валюты РЖД создали тарифный прецедент. И наверняка уже в ближайшие недели во властные кабинеты выстроятся очереди из представителей других монополий с требованием поднять цены на их услуги, так как оборудование, закупаемое в основном на Западе, подорожало, а клиенты-сырьевики, плакавшиеся осенью о своей нелегкой судьбе, сегодня купаются в долларовой выручке.

В итоге проиграет не только бизнес, у которого тарифы монополий съедят всю возможную выгоду от девальвации, но и население. Мало того что доходы граждан, в отличие от сырьевых компаний, выступавших за сдерживание тарифов, привязаны к рублю — начнут дорожать и без того слишком дорогие услуги естественных монополий. А это не только грузовые перевозки РЖД или «Транснефти», цены на которые ложатся на потребителей лишь косвенно. Это в первую очередь тарифы на услуги ЖКХ, электроэнергию и газ. Кстати, уже с 2015 года рост цен на электроэнергию для населения будет производиться по формуле «инфляция+1%».

Что в сетях?

Главная составляющая цены на электроэнергию — ее передача, то есть услуги «Россетей» и их «дочек». Пока индексация тарифов сетевых организаций должна происходить по прогнозной инфляции предыдущего года: с 1 июля 2015 года — на 7,5%, в 2016 году — на 5,5, в 2017-м — на 4,5%. «Значительная часть оборудования, закупаемого сетевыми организациями, импортная, и в результате ослабления рубля физические объемы капитальных вложений сократились примерно на треть, — отмечает управляющий партнер — директор по стратегии и развитию Фонда стратегического развития энергетики “Форсайт” Андрей Абрамов. — У менеджмента возникает дилемма: либо сокращать реальную инвестиционную программу, либо просить повышения тарифов. При этом “Россети” и до падения курса рубля заявляли о недостаточности выручки. Поэтому стоит ожидать, что они пойдут по второму пути — будут просить увеличить тарифы».

Вслед за электроэнергией могут пойти вверх и рублевые цены на энергоносители, в частности на газ. «Газпром» кроме уже перечисленных поводов (прецедент РЖД, инфляция, подорожание западного оборудования и кредитов), настаивая на росте тарифов на газ, имеет еще один козырь. Его валютные доходы резко сократятся в 2015 году. Дело не только в съежившихся рынках Европы, но и в снижении экспортных цен на газ вслед за падением цен на нефть. Для сохранения объемов своей инвестпрограммы, которая также привязана к курсу доллара, и обслуживания своих валютных займов газовому холдингу нужно где-то брать деньги.

Впрочем, к «Газпрому» и эффективности его трат есть вопросы. Наглядно работу монополии в последнее десятилетие показывает график 1. За минувшие десять лет инвестиционные траты компании выросли более чем четырехкратно, тогда как добыча сократилась на 20%. «Газпром» мог бы добывать на 150 млрд кубометров газа больше, чем сейчас, но этот газ пока никому не нужен, и снижение добычи по самым разным причинам (теплая зима в Европе, кризис на Украине и проч., и проч.) происходит из года в год.

Феномен растущих расходов на фоне падающей добычи уже давно оценил фондовый рынок. В Лондоне расписки «Газпрома» торгуются на уровне десятилетней давности, по ценам «до либерализации» рынка акций монополии. Санкции, Украина и падение цен на нефть тут ни при чем. Основной конкурент «Газпрома» — «НоваТЭК» — вовсе отрезан от экспортных рынков трубопроводного газа. Но его акции упали в Лондоне лишь до уровней 2010 года.

Вслед за ростом стоимости газа сразу же подорожают услуги ЖКХ. Уже сейчас рассматривается вопрос об опережающем росте стоимости услуг на тепловую энергию, а это львиная доля в любой квартплатной квитанции. «Эксперт» уже приводил графики зависимости стоимости услуг ЖКХ от газа. Однако теперь мы решили его дополнить прогнозом ФСТ (сделанным еще до девальвационно-инфляционного скачка). Скорее всего, на ближайшее время это будет крайне консервативный прогноз. Вероятно, монополии, большие и малые, воспользуются ситуацией и потребуют более существенного повышения цен на два-три года (см. график 2). Однако возникает риторический вопрос: каким образом население в условиях падающих реальных доходов будет обеспечивать всевозрастающие потребности коммунальщиков и прочих монополий?

Прибыль дорогой ценой

Консалтинговая компания «Инталев» провела мониторинг эффективности работы 18 крупнейших российских госструктур, включая монополии, с общей годовой выручкой свыше 16,8 трлн рублей в период с 2011-го по 2013 год. В соответствии с методикой рейтинга абсолютно эффективными считаются компании одновременно и результативные, и экономичные. Это означает, что их операционная прибыль выросла, а расходы на ее создание — сократились.

Результаты исследования показали, что за последние три года общая эффективность 18 компаний упала до 94% (за 100% взят результат работы в 2010 году), а расходы, необходимые на то, чтобы заработать одир рубль прибыли, выросли на 22%. И, поскольку прибыль несколько увеличилась, а итоговая эффективность снизилась, можно сделать вывод об однозначно опережающем росте расходов, когда каждый новый рубль прибыли обходится все дороже.

«В соответствии с методикой нашего рейтинга наибольший прирост результативности и экономичности за последние три года демонстрируют такие компании, как КамАЗ, “Алроса”, “Газпром нефть”, ТВЭЛ, “Газпром”, “Транснефть” и ОАК. Что показательно, каждая из этих компаний ежегодно показывала эффективность выше, чем в 2010 году. К сожалению, остальные 11 компаний из нашего списка продемонстрировали ухудшение эффективности своей деятельности. Они расположились в такой последовательности (от лучшего к худшему): “РусГидро”, “Ростелеком”, “Роснефть”, “Аэрофлот”, “Совкомфлот”, РЖД, “Атомредметзолото”, “Россети”, ФСК, “Интер РАО ЕЭС”, “Мосводоканал”. При этом за счет совокупного убытка по операционной прибыли за 2011–2013 годы ФСК, “Интер РАО ЕЭС” и “Мосводоканал” имеют отрицательную эффективность деятельности», — говорит соучредитель ГК «Инталев» Алексей Федосеев.

Проблема неэффективности госкомпаний в целом и монополий в частности непременно встает на повестке дня в кризис. Последний раз инвестпрограмму того же «Газпрома» активно обсуждали в 2009 году. Но потом рост цен на углеводороды сделал это неактуальным. Вновь к теме вернулись лишь в последние несколько лет. Так, Минэкономразвития представило правительству план действий по снижению издержек госмонополий при заморозке тарифов. Одно из ключевых предложений для «Газпрома», РЖД и «Россетей» от МЭР — отказаться в 2014 году от индексации заработной платы и других выплат сотрудникам. Также всем компаниям предлагалось сократить на 10% закупочные цены по 50 позициям товаров за счет увеличения объема закупок и усиления антикоррупционных мер. Проанализировать урезание расходов госкомпаний пока не представляется возможным — первые результаты будут представлены в годовых отчетах, которые традиционно публикуют в начале лета, — но предварительные итоги можно увидеть уже сейчас.

Счастье управленцев

Журнал «Эксперт» провел исследование 140 ежеквартальных отчетов госструктур с целью собрать информацию о выплатах членам советов директоров и правлению ведущих российских компаний, контролируемых государством. Из представленной выборки (см. таблицу 1) следует, что за пять лет, с 2009-го по 2013 год, у десяти крупнейших компаний России официальные расходы на топ-менеджмент выросли в 3,3 раза. За этот же период среднедушевой доход населения увеличился на 53%.

В абсолютных цифрах величины компенсаций топ-менеджменту могут показаться не очень большими. Например, весь управленческий персонал «Газпрома» обходится компании в несколько десятков миллионов долларов, что на фоне затрат западных компаний, где выплаты топ-менеджменту могут составлять по несколько сотен миллионов долларов, кажется незначительным. Однако не стоит забывать, что то же ОАО «Газпром» (как и «Россети», «Оборонпром», «Роснефть» и проч.) — это здание офиса в центре Москвы с юристами и бухгалтерией, обслуживающими несколько десятков счетов. Вся операционная деятельность ведется многочисленными «дочками», где есть свой управленческий персонал и бонусы менеджеров. При этом члены правления материнских компаний могут совмещать должности в «дочках». Например, председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер, кроме того что возглавляет саму монополию, еще входит в советы директоров «Газпром нефти», Газпромбанка, СОГАЗа, «Газфонда» и ряда других компаний. Глава «Россетей» Олег Бударгин входит в советы директоров ФСК ЕЭС, «ИнтерРАО», МОЭСК и др.

Аналогичные нашим расчеты сделали и в ГК «Инталев». «Рейтинг эффективности вознаграждения топ-менеджеров государственных компаний РФ», составленный консалтинговой фирмой, свидетельствует о том, что общая итоговая эффективность вознаграждения в 17 крупнейших госкомпаниях упала на 17% по итогам трех лет. И поскольку мы видим, что чистая прибыль несколько выросла, а итоговая эффективность упала, делаем вывод о росте расходов на вознаграждение, однозначно опережающем рост доходов компаний. С 2012 года эффективность вознаграждения топ-менеджеров стала падать и по отношению к предыдущему году, и по отношению к 2010-му. В частности, в 2013 году эффективность составила только 58% от уровня 2010-го. «Что означают эти 58 процентов на языке понятных цифр? Это означает, что топ-менеджеры условной госкорпорации обеспечили ей за 2013 год чистой прибыли на пять процентов меньше, чем в 2010-м, а вознаграждения при этом получили на 49 процентов больше», — комментирует цифры Алексей Федосеев.

Картина получается неприглядная: постоянный рост тарифов и стоимости услуг для населения и предприятий, при этом хронические жалобы глав российских госкомпаний на дефицит средств и убыточность на фоне роста затрат на управленческий персонал.

Если усугубление неэффективности на фоне раздутости инвестпрограмм и опережающего роста вознаграждения продолжится, то российским монополиям и дальше не будет хватать денег, а тарифы, как следствие, и дальше будут — обоснованно, с точки зрения монополий, — расти, давя на доходы населения и бизнеса.

Резать по живому

Можно ли волевым усилием заставить монополии умерить аппетиты и заморозить тарифы? Простого решения в сложившейся ситуации нет. «Важно понимать, что повышение рентабельности компании напрямую зависит от таких показателей, как эффективность и результативность. Как этого достичь с точки зрения своей деятельности и посредством каких оценочных критериев и инструментов, каждая компания должна определить сама, потому что без управленческого контроля, тем более в кризис, сохранить и повысить эффективность бизнеса невозможно», — считает Алексей Федосеев.

Однако примерные направления работы уже обозначены. Первое — сокращение трат на персонал, и разумно менеджменту начинать с себя. Скажем, привязать бонусы менеджмента не к каким-то эфемерным производственным результатам, а к чистой прибыли компаний или к стоимости акций.

Второе: необходима оптимизация расходов на капитальное строительство. «Например, ключевая проблема “Россетей” в том, что у них нет системы отбора и оценки инвестиционных проектов. Поэтому вопрос, обоснован или нет объем инвестпрограмм компании, сам по себе некорректен, — говорит Андрей Абрамов. — На текущий момент 70 процентов проектов — это проекты для повышения надежности, еще примерно 20 процентов — снятие ограничений по закрытым центрам питания. При этом нет ни определения надежности, ни четкого определения закрытого центра питания».

По словам Абрамова, есть три простые вещи, которые нужно сделать для того, чтобы даже в текущих условиях «Россети» могли обойтись без роста тарифов. Во-первых, отказаться от проектов, которые по факту субсидируют конкретных потребителей или отрасли (таких проектов только в инвестпрограмме ФСК порядка 20%) — или переложить затраты по ним на тех потребителей, ради которых они реализуются. Во-вторых, внедрить систему управления активами. По оценкам Абрамова, такая система, позволяющая оценить риск отказа оборудования и его последствий, позволила бы сократить объемы инвестиций примерно на 70% без снижения надежности. Заменяться в первую очередь будет оборудование с высокой вероятностью отказа, а также то, отказ которого приведет к значительным последствиям. В-третьих, при дефиците мощности необходимо найти наиболее дешевый способ устранения дефицита — вместе сетевого строительства можно построить распределенную генерацию, внедрить механизм управления нагрузками потребителей, когда потребитель гарантированно снижает пиковое потребление.

Во многом эти методы могут подойти и для РЖД. И хотя, по словам Александра Поликарпова из ИПЕМ, сокращение расходов в РЖД идет уже далеко не первый год и дальнейшая оптимизация в ряде случаев представляет собой отсрочку необходимых трат (таких, как траты на ремонт), наверняка есть возможности вовсе отказаться от каких-то проектов, заточенных под конкретные коммерческие структуры, и оптимизировать те же ремонтные работы, меняя только оборудование, которое может отказать. С другой стороны, инвестиции в расшивку узких мест сети железных дорог могут повысить доходы РЖД.

Наверняка есть задел для роста эффективности и у других российских госкомпаний. В целом следует признать, для всех них созданы одни и те же тепличные условия работы, но некоторые могут этим пользоваться и наращивать свою эффективность, а другие нет — и требуют очередного витка роста тарифов.